Как познать Волю Божью, не удаляясь в монастыри

Когда-то на заре своей христианской жизни я много интересовалась молитвой и практическими рекомендациями к ней, однако уперлась в два тупика:

- статьи о молитве в большинстве являют собой переработку или компиляцию книжных знаний, совершенно не обогащенных личным опытом автора

- пособие "Школа молитвы" Блюма в 200 страниц отталкивало ненужной поэтичностью и огромным размером "руководства".

Мне требовался простой учебник без ненужных умствований, дурацких книжных терминов и без этого тошнотворного пафоса.

Ну а раз ничего такого я не нашла, пришлось такой организовать. Не можешь сам - найди того кто сможет)))

Ну вот я и нашла.

Как говорится, вопросов больше не имею.

 

Начну публиковать здесь весь цикл постепенно.

 

Часть 1: молитва

Как научиться молитве и познать Волю Божью, не удаляясь в пустыни и отдаленные монастыри

 

Сегодня меня попросили ответить на вопрос, с которым за все тридцать пять лет, прошедших с моего крещения – а крестился я в двадцать пять – я сталкивался, представьте себе, лишь дважды. Причем в первый раз этим вопросом озаботился я сам, а во второй раз он мне был задан спустя тридцать лет одной молодой женщиной, почему-то именно у меня искавшей ответа на него.

Сам вопрос гласит: «Как можно познать Волю Божью?» — только-то и всего.

Сам я наткнулся на этот вопрос, будучи молодым парнем, только что крестившись и делая в Церкви первые шаги. Я тогда только-только освоил Причастие, и по благословению недавно обретенного духовного отца, престарелого протоиерея Тихона Пелеха, с полным основанием имевшего авторитет духоносного старца, к которому меня привез некий новообретенный друг-христианин, причащался еженедельно за воскресной службой в Покровском храме с. Акулово на станции Отрадное железной дороги Белорусского направления – многие из людей постарше наверняка помнят этот храм и его настоятеля протоиерея Валериана Кречетова, здравствующего там и поныне.

Причастившись, я на некоторое время впадал в блаженное состояние, своего рода эйфорию, которая, возникая каждый раз с завидным постоянством, имела все признаки объективно существующего переживания – я никогда до этого в жизни не испытывал ничего подобного, не ожидал и не искал в себе никаких особых ощущений ни в первый раз, ни в последующие, не знал заранее о том, что такое возможно, так как меня некому было об этом предупредить и, будучи объективным наблюдателем от науки, имел навык анализа полученных экспериментальных данных – в данном случае, собственных ощущений. Да, это, безусловно, был объективный опыт, имевший важнейшее подтверждение его достоверности – повторяемость результата.

Это теперь я понимаю, как был тогда глуп и дерзок, а тогда мне мало того, что было просто интересно – я был потрясен свершавшимися каждый день открытиями в самом себе.

Однако, это столь приятное состояние эйфории, главным в котором были необычайные, неслыханные, неописуемые чувства мира и тишины в душе, в голове, в сердце, где-то там глубоко внутри груди, прислушиваться к которым можно было, и хотелось часами, имело свойство испаряться и бесследно исчезать, как только, бывало, отвлечешься на болтовню, шутки и веселье – глядь, и нет ничего, как не бывало, и след простыл, до следующего раза, которого теперь уже стал я ожидать все с большим нетерпением.

Потом постепенно узналось из моих опытов, что паче развлечения развеивает это новое для меня переживание какое-нибудь большое возмущение, когда я сильно сердился или раздражался по подвернувшемуся поводу. И тогда уже эта пропажа стала отзываться душевной болью и угрызениями совести – и так я на опыте познал отрадное действие благодати и горький плод греха.

Собственно, это и поставило тогда передо мною впервые вопрос, означенный мною в начале этих заметок – если грех пагубно опустошает душу, что невыносимо, то для того, чтобы этого не случалось, нужно научиться не грешить. Легко сказать, да непросто сделать. Взявшись за книги, я быстро обнаружил, что путь совершенства, который предлагала монашеская аскеза, явно не для мирян предназначен, но предполагает отречение от мира, уединение и многолетний молитвенный подвиг, который еще неизвестно чем и когда закончится. А я к тому времени был обременен семьей и детьми, которых не считал возможным для себя покинуть на произвол судьбы для собственной пользы даже ради Христа – увы. Да и батюшка не благословил.

И стал я сам, с Божьей помощью, думать и разбираться, что такое грех, и как его избежать, чтобы выйти из положения и не расставаться с Богом в душе. И вот что начитал и надумал – конечно, не сам по себе, но по книжкам, разговорам со старшими товарищами, да и с батюшками советовался.

Выходило по всему, что грех – это действие вопреки Воле Божией, и даже наперекор ей. То есть, если ты этой Воли не знаешь, то грешишь по неведению, а уж если знаешь и все равно грешишь, то становишься богопротивником.

Но что есть Воля Божия, и как познать ее? Будучи в то время каким-никаким ученым, я и тут учинил все по-научному, исследовал вопрос со всех сторон, и в результате у меня получился документ под названием «Как познать Волю Божью» из тринадцати пунктов, среди которых сегодня помню лишь некоторые: из Священного Писания; от духоносных старцев (а где бы их еще взять), и прочее наивное занудство, которое я, этакий «капитан Очевидность» поволок, гордясь, к отцу Тихону за одобрением.

Батюшка в то время был уже не просто старый, а очень дряхлый и безмерно усталый. Я только теперь в какой-то степени могу понять всю безнадежную глубину досады на мою и многих подобных мне самодовольную докучливость, которую он должен был испытывать, глядя на нас, не подозревающих, что он просто не может ничего объяснить нам по той причине, что в нас во всех еще то место не выросло, в которое его ответ мог бы вместиться. Как говорил в подобных случаях мой покойный «биологический» отец, «поживи с мое, тогда поговорим». Ну это я так, к слову.

Прочитал отец Тихон мою цидулю, повздыхал, покрестился, еще повздыхал, погладил меня по головке, как маленького и тихонько ушел к себе в келью, так ничего мне и не ответив. «Ничего не ответила ему Золотая Рыбка, только хвостиком махнула и уплыла себе в синее море». Пункты мои, видать, оказались негодными.

Жизнь, как говорится, лучший учитель, а Путь Господень Сам человека ведет, и Сам учит. Давно уж нет с нами дорогого батюшки, вскоре преселившегося, верую, в обители праведных. Да и сам я уже давно был далеко не молод, когда я повстречался с молодой особой, приветствовавшей меня тем, что «сев у ног моих», с ходу, без подготовки задала мне тот самый вопрос, который я ожидал услышать хоть от кого-нибудь, почитай, всю мою жизнь. И было, было у меня к тому времени, что ей ответить. «Вы хочете песен? Их есть у меня!».

Все, как выяснилось со временем, было довольно просто и, я бы сказал, банально. Что говорят нам все святые, и чего мы не слышим, потому что не вмещаем? «Непрестанно молитесь». И речь-то не о том, как этого достигнуть, чтобы молиться непрестанно, и что это на самом деле означает, а всего лишь: зачем это вообще надо, и кому – постоянно и без конца докучать Богу, прося и спрашивая его – о чем?

Да все о том же – какова же все-таки Святая Воля Его.

Понимаете, Он Сам нам сказал в Евангелии, что без Него мы не можем, не смеем ничего делать и решать – и в этом, прежде всего, Его Воля: чтобы мы, Его дети, у Него, Отца, спрашивали разрешения, когда хотим и собираемся что-то сделать или предпринять. Почему? Да потому, что мы будущего не знаем. Потому что, как объяснил нам подручный дьявола в романе Булгакова, «как же это возможно чем-то распоряжаться и управлять, не имея плана на смехотворный срок лет хотя бы в тысячу». А Отец наш – знает, что из чего получится и к чему это приведет нас. И как Отец любящий, всего-то навсего хочет и желает от нас – и в этом прежде всего для нас Его Святая Воля – чтобы мы, неразумные дети, которых он водит по жизни за ручку, Его спрашивали, что делать, чтобы не навредить самим себе, и спрашивали Его разрешения на всякое наше желание. А грех – это когда мы, вырвав руку из любящей Отцовской руки, мчимся куда-то за поманившим нас призраком счастья или интереса – и разбиваем нос, а то и попадаем под машину.

Ну хорошо, а как же все-таки эту Волю нам узнать, даже если, допустим, мы этого захотели? Что ж, коль Отец наш всегда рядом, близ нас есть, и Сам этого от нас желает, то Он и научит, Он и подскажет. Нужно только единое на потребу – молиться Ему, то-есть явить ему нашу волю, что мы желаем жить по Воле Его.

Что, не знаете, как молиться, кроме, как тараторить длиннющие невнятные правила, чтобы побыстрее отделаться от нудной обязанности? Ну хорошо, попробуем поучиться вместе.

Молитва – это обращение к Богу, правильно? В одном фильме герой говорит: «Каждый может разговаривать с королями – важно, чтобы они отвечали». Значит, перед нами, как минимум, две проблемы: первая – чтобы Господь нас услышал, а вторая – чтобы мы услышали Его.

Что ж, начнем помалу. Разговор с Богом в чем-то похож на телефонный: поднимаешь трубку, а оттуда «але, станция» или гудок готовности: можете набирать номер. Такой телефон у каждого человека – встроенный, и для того, чтобы «поднять трубку», нужно всего-навсего вспомнить, что Бог есть, что он тебя видит, почувствовать себя, или как в книжках пишут, «поставить себя» пред Богом – и готово, трубка на Небесах снимается, Бог на связи, можете говорить и просить о чем угодно. Вот только, чур, во время разговора не баловаться и на рычаг не нажимать: как только отвлечетесь на праздные и суетные мысли, тем самым кладете трубку и разговор прерывается, начинай сначала. Ну хорошо, допустим – а доколе бубнить Богу в уши свои докучливые просьбы, и когда можно остановиться и пойти по своим делам, будучи уверенными, что Бога мы уговорили? Опять же, ответ находим в учении Церкви: молиться нужно до плода. Что, прямо до того, что просьба сбудется немедленно, здесь и сейчас? Или, к примеру, ангел явится, как в анекдоте про попа, который хотел «Волгу» и надоел до того, что явившийся небожитель укорил его за бездействие: «ты бы хоть лотерейный билет купил, что-ли». Что ж, может быть и такое, конечно – но дело в том, что Отец детям отнюдь не все дает и разрешает, и нам-то, как послушным и почтительным детям, довольно будет удостовериться, что Отец нас услышал – это, собственно, и есть искомый нами плод молитвы. И как же в этом удостовериться?

Сразу скажу: не знаю – и почтеннейшая публика, видимо, разочарована, потому что все уже приготовили попкорн в предвкушении, что сейчас начнутся настоящие чудеса. Так сказать, сеанс магии с разоблачением.

То-есть, для себя-то я знаю, конечно, но дело это индивидуальное – надо пробовать. Жизнь вообще познается на ощупь – другого способа пока что не придумано. Так что пробуйте, учитесь, старайтесь. «Стучите – и отворят вам». А вдруг не отворят? Или не дождемся, и потеряем надежду? И как узнаем, что достигли именно искомого, а не чего-то другого? А вдруг что-то нам показалось, помстилось? А как же прелесть, которой нас всех в церкви попы пугают, отговаривая от любых попыток лично поговорить с Богом?

Говорят, один дурак может задать столько вопросов, что сто умников не ответят. Так что на все вопросы все равно ответить не смогу, а вы обращайтесь-ка за ответом все по тому же адресу – к Богу. Но на поставленные выше постараюсь какой-никакой ответ дать. Итак, по порядку.

Во-первых, отворят – и немедленно, будьте уверены. Дети блудные, забывшие Отца, вспомните притчу о блудном сыне: отец все годы ждал, неотступно глядя в окошко – и вдруг увидел, и побежал навстречу, и на грудь пал – что, не верите? То-то и оно, что нет веры, что Бог Отец наш и любит нас отеческой жертвенной любовью – может, в этом все дело? «Имеющий веру сможет и горы двигать» — что, слабо?

Как узнаем? Да все так же, и это всем верующим знакомо, я уверен: когда Бог посещает нас, в душе – Пасха. Вспомним, как описывал Мотовилов пребывание в объятиях преп. Серафима в Полноте Духа Святаго: сладость неизреченная, теплота на морозе всеобъемлющая притом, что снег не тает, и самое главное, мир души и тишина в ней такая, что аж уши закладывает. Что, знакомо? То-то же.

Вот и молитесь «до плода» — до тех пор, пока Бог не посетит вас, и будет вам благо.

А как же прелесть? А – никак. Кто не падает, тот не научится, говорила мне бабушка, отряхивая с меня снег и утирая детские слезы после обидных и болезненных падений с коньков, привязанных к валенкам на первых моих шагах по льду. Господь близ – и поднимет, и отряхнет от пыли, и утешит – он же Отец. Так что смелее – надо пробовать.

Ну что ж, молитва принята, и будем ожидать теперь, что будет. Может, ничего – просто потому, что просимое нам не нужно, а то и вредно, если не пагубно – Богу виднее. Но уж коли получится по-нашему, это нужно принимать с верой, гнать сомнения, что, может, просто совпадение, и просто быть внимательным, чтобы не пропустить случайно исполнение своей просьбы. И тут уж не забудьте поблагодарить Того, кто снисходит до «рабьего зрака», исполняя желания каких-то букашек.

Ну, а как же быть с ответами на наши вопросы типа «быть или не быть», делать или не делать, и если делать, то что? Тот самый «разговор с королями» — как услышать ответ на свой вопрос? И как долго ждать его – а вдруг устанешь?

Поделюсь своим опытом, но опять-таки поверенным опытом св. Отцов. Как правило, на насущный, жизненно важный вопрос, обращенный к Богу, Он отвечает Благим Помыслом, который опять-таки обязательно сопровождается все тем же ощутимым и неоспоримым миром души – критерий непреложный в своей объективной повторяемости. Но здесь необходим некоторый навык – нужно научиться прислушиваться к тому, что приходит в голову и душу по молитве поверх привычной суеты и житейских попечений. Также сообщу еще нечто важное – каждый такой акт Встречи с Богом обязательно предваряется малым испытанием веры, маленьким подвигом преодоления собственного неверия. То-есть, прежде, чем зазвенит дверная цепочка и загремит засов, вы обязательно подвергнетесь испытанию богооставленности: никакого Бога нет, и никто вам никогда не ответит и не отзовется – не пугайтесь, рука Христа наготове, чтобы поддержать вас, тонущих в бурном море: «Зачем же ты усомнился, маловерный».

Так что — надо пробовать. Кто не пробует, тот не научится.

Вот все толкуют про Спасение Души и Царствие Небесное. И адепты разных «церквей», особенно православные и католики талдычут: спасение только у нас, мы одни – «правильная партия», примкнувшим к нам спасение гарантируется – и прочая рекламная политпропаганда, в которую те, кто попроще, сам свято верит, а кто поциничнее, просто пользуется для привлечения «стада», которое можно стричь, доить и потреблять с особой для себя приятностью – но врут и те, и другие. В этом лучшем из миров все делается и происходит по знакомству – в том числе и в Царствии Небесном: Бог в Него принимает только тех, кто удосужился с Ним лично познакомиться. «А там, в стране далекой, чужая мне не нужна». «Господи, мы ели и пили пред Тобою и на улицах наших ты проповедовал, — Не вем вас, делающих беззаконие». Так что личная молитва к Богу, это, как говорили в советские времена про жену-еврейку, «не роскошь, а средство передвижения», имея в виду переселение в Вечные Обители.

И, пожалуй, вот еще что – борьба с грехом в этом случае тоже отменяется за ненадобностью. Вместо того, чтобы пугать себя и уговаривать, можно встать пред Богом во всем своем непотребстве и признаться Ему лично в том, чего вы так стыдитесь. И, может быть, Он лично вам разрешит и позволит то, что вы считали предосудительным и греховным, доверившись людской молве и человеческим мнениям – вот и не будет для вас греха в том, чего вы так боялись. Но уж если запретит – уверяю вас, вам больше не захочется.

Остается присовокупить, что так вот просто и без специальных условий типа отречения от мира и удаления в пустыню, посреди ваших банальных житейских обстоятельств, для вас, для любого-всякого достижимо то, что является высшей целью всей этой монашеской премудрости – жизнь и хождение пред Богом – и если Господу Богу будет угодна ваша жизнь, превращенная вами в непрестанную молитву, то Он и даст вам эту самую непрестанную молитву – и сердечную и самодвижную и всякую — по нужде и по мере вашей, как дар, даром, без всякой йоги и прочей аскетической тренировки, которой так величаются монахи. И вы, жалкие миряне в глазах монашеской и священносановной секты, для них почти что «скоты несмысленные», «стадо» стригомое, по Слову Господа «последние – станете первыми» пред Ним и у Бога.

Вот, пожалуй, и все. Цели определены, задачи поставлены – за работу, товарищи.