«Семя», однако, стоит в единственном числе, а обетования — во множественном. Бог не имеет для людей ничего, что не было бы обещано Аврааму. Все обетования Божьи переданы во Христе, в Которого уверовал Авраам. «Ибо все обетования Божий в Нем "да" и в Нем "аминь", — в славу Божию» (2 Кор. 1:20).

То, что обещанное и совокупность всего обещанного есть наследие, ясно видно из Гал. 3:15-18. Стих 16 говорит, что закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет после того, как обетование было дано и подтверждено, не отменяет его и не лишает силы. «Ибо, если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию» (ст. 18). В чем состоит это обещанное наследие, можно увидеть, сопоставив только что процитированный стих с Рим. 4:13: «Не законом даровано Аврааму, или семени его, обетование — быть наследником мира, но праведностью веры». И поэтому, хотя нынешние земля и небеса «сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков», когда «воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают... мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петр. 3:7, 12, 13). Это небесная страна, на которую уповали Авраам, Исаак и Иаков.

Христос искупил нас от проклятия, «чтобы нам получить обещанного Духа верою». Этого «обещанного Духа», как мы уже видели, будет иметь вся обновленная земля — искупленная от проклятия. Ибо «сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). Новая, во всем совершенная, только что сотворенная Богом земля была дана человеку во владение (Быт. 1:27, 28, 31). Человек согрешил и навлек на себя проклятие. Христос принял все проклятие — как человека, так и всей твари — на Себя. Он искупает землю от проклятия, дабы она могла стать тем вечным владением, каковым Бог изначально ее предполагал. Он искупает от проклятия человека, дабы тот соответствовал обладанию таким наследием. В этом суть Евангелия. «Дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6:23). Этот дар вечной жизни включается в обетование наследия, поскольку Бог обещал землю Аврааму и его семени «во владение вечное» (Быт. 17:8). Это наследие праведности, поскольку обетование о том, что Авраам наследует мир, должно свершиться праведностью по вере. Праведность, жизнь вечная и место для вечной жизни — все это включено в обетование, и это все, о чем только можно мечтать и что только можно получить. Искупление человека без предоставления ему места для жизни было бы незавершенной работой. Эти два акта представляют собой части единого целого. Сила, которой мы искуплены, — это сила творения, которой обновятся небеса и земля. Когда это совершится, «ничего уже не будет проклятого» (Откр. 22:3).

Завет и обетование Божье — это одно и то же. Мы ясно видим это из Гал. 3:17, где Павел утверждает, что отмена завета сделает тщетным обетование. В Быт. 17 мы читаем, что Бог заключил завет с Авраамом, пообещав отдать ему землю Ханаанскую в вечное владение. В Гал. 3:18 сказано, что Бог даровал ее Аврааму по обетованию. Заветы Божьи с людьми могут быть лишь обетованиями им: «Кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:35. 36).

После потопа Бог заключил «завет» со всяким зверем и со всякой птицей земной; но ни звери, ни птицы ничего не обещали Богу взамен (Быт. 9:9-16). Они просто приняли благоволение из рук Божьих. Это все, что можем сделать и мы — принять. Бог обещает даровать нам все, в чем мы нуждаемся, и даже больше того, что мы можем попросить или о чем можем подумать. Мы отдаем Ему себя — то есть ничто. А Он отдает нам Себя — то есть все. Беда и состоит в том, что, даже когда люди желают принять Господа вообще, они хотят заключить с Ним сделку. Они желают, чтобы это было равноправным, «взаимовыгодным» договором — сделкой, в которой люди могли мы считать себя равными с Богом. Но любой, имеющий дело с Богом, должен вести его на Божьих условиях — приняв за основу тот факт, что мы — ничто и ничего не имеем, а Он — все, имеет все и дает все.

Завет (то есть данное Богом обетование передать людям во владение всю обновленную землю, освободив их от проклятия) был ранее подтвержден Богом. Христос — Поручитель нового завета, завета вечного. «Ибо все обетования Божий в Нем "да" и в Нем "аминь", — в славу Божию, чрез нас» (2 Кор. 1:20). В Нем мы обрели наследие (1 Петр. 1:3, 4), ибо Святой Дух есть первый плод наследия, и имеющий Духа имеет Самого Христа, обитающего в его сердце верою. Бог благословил Авраама, сказав: «И в семени твоем благословятся все племена земные». Это обетование исполнилось во Христе, Которого Бог послал благословить нас, отвращая нас от беззаконий наших (Деян. 3:25, 26).

Это была клятва Божья, подтвердившая завет, заключенный с Авраамом. Данная Аврааму клятва становится основанием для нашего упования, нашим верным утешением. Она — «якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6:19), поскольку эта клятва утверждает Христа как поручителя, как гаранта, а Он жив вечно (Евр. 9:25). Он держит все словом силы Своей (Евр. 1:3). «Все Им стоит» (Кол. 1:17). Поэтому «Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву» (Евр. 6:17). Наше утешение и упование заключается в избавлении от греха. Он ручается за наше спасение Своим существованием и, следовательно, всей вселенной. В Его чудесном слове заключается безусловное и прочное основание для нашего упования!

Не забывайте о сделанном нами выводе, что завет и обетование — равнозначные понятия и что завет с Авраамом передает землю — всю обновленную землю — во владение Аврааму и его детям. Помните также и о том, что обетование включает в себя оправдание всех уверовавших, поскольку лишь праведные могут населять новое небо и новую землю. Оно совершается во Христе, в Котором подтверждается обетование. «Даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему». В насколько же большей степени это должно быть справедливо в отношении «завещания» Божьего!

Поэтому, коль скоро совершенная и вечная праведность была обещана заветом, заключенным Богом с Авраамом и утвержденным во Христе, невозможно, чтобы закон, провозглашенный четыреста тридцать лет спустя, мог что-либо прибавить. Наследие было дано Аврааму по обетованию. Но если спустя четыреста тридцать лет выясняется, что наследия следует добиваться неким иным путем, тогда обетование не имеет силы, и «завещание», или завет, тщетно. Это повлекло бы за собой низвержение правления Божьего и конец Его существования, ибо Он Своим существованием гарантировал дать Аврааму и его семени наследие и необходимую для этого праведность. «Ибо не законом даровано Аврааму, или семени его, обетование — быть наследником мира, но праведностью веры» (Рим. 4:13). Во дни Авраама благовестие было столь же полным и завершенным, каким оно было и будет всегда. К его положениям или условиям невозможно ни прибавить, ни изменить что-либо после данной Богом Аврааму клятвы. Из нее невозможно ничего изъять и ни от одного человека никоим образом нельзя требовать большего, чем потребовалось от Авраама.

19 Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан чрез Ангелов, рукою посредника. Но посредник при одном не бывает, а Бог один.

«Для чего же закон?» Апостол Павел задает этот вопрос для того, чтобы более убедительно показать место закона в благовествовании. И вопрос этот возникает совершенно естественно. Поскольку наследие дается всецело по обетованию, и «завещание», или завет, не может быть изменено (из него ничего невозможно изъять и к нему ничего невозможно прибавить), зачем же тогда спустя четыреста тридцать лет был дан закон? «Для чего же закон?» Какая нужда в нем? Какую роль он играет? Какая от него польза?

«Он дан после по причине преступлений». Следует уяснить себе, что сообщение закона на Синае не было началом его существования. Закон Божий существовал во дни Авраама, и Авраам придерживался его (Быт. 26:5). Закон Божий существовал до того, как он был дан на Синае (Исх. 16:1-4. 27, 28). Он был «дан после» в том смысле, что на Синае закон был сообщен более подробно.

«По причине преступлений». «Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление» (Рим. 5:20), иными словами, «грех становится крайне грешен посредством заповеди» (Рим. 7:13). Он был дан в благоговейно величественной обстановке как обращенное к детям Израиля предостережение, что своим неверием они подвергают себя опасности утратить обещанное им наследие. Они не верили в Бога, как верил Авраам, а «все, что не по вере, грех» (Рим. 14:23). Но наследие обещано «праведностью веры» (Рим. 4:13). Поэтому неверующие евреи не могли его получить.

Закон был провозглашен евреям, чтобы убедить их в том, что они не имеют той праведности, которая необходима для получения наследия. Хотя праведность не приходит законом, она должна быть засвидетельствована законом (Рим. 3:21). Короче говоря, закон был дан для того, чтобы показать евреям, что они не имеют веры и поэтому не могут считаться истинными детьми Авраама. Следовательно, будет справедливо, если они утратят наследие. Бог вложил бы Свой закон в их сердца, как Он вложил его в сердце Авраама, если бы евреи уверовали. Когда же они взбунтовались, в то же время претендуя на обещанное наследство, появилась необходимость продемонстрировать им наиболее очевидным образом, что неверие их есть грех. Закон был дан по причине преступлений или (что одно и то же) по причине неверия людей.

Народ Израильский был преисполнен самоуверенности и неверия в Бога, что подтверждает их недовольство водительством Божьим и уверенность в том, что они смогут выполнить все требования Божьи, чтобы исполнилось Его обетование. Они пребывали в том же духе, что и их наследники, спрашивавшие: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии?» (Ин. 6:28). В своем невежестве относительно праведности Божьей они полагали, что смогут утвердить свою собственную праведность, как ей равную (Рим. 10:3). Обетование могло стать доступным для евреев лишь тогда, когда они увидели бы свой грех. Отсюда и необходимость в провозглашении закона.

«Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» (Евр. 1:14). Мы не знаем, каковы были конкретные обязанности тысяч ангелов, пребывавших на Синае. Но мы знаем, что ангелы проявляют непосредственный и весьма глубокий интерес ко всему, относящемуся к человеку. Когда закладывались основания земли, «все сыны Божий восклицали от радости» (Иов 38:7). Неисчислимое воинство небесное воспевало песнь хвалы, когда было провозглашено рождение Спасителя человечества. Эти «крепкие силою» существа, пребывающие при Царе царей, исполняют Его волю, «повинуясь гласу слова Его» (Пс. 102:20). Уже то, что они присутствовали при сообщении человеку закона, показывает, что это было событием величайшей важности и масштаба.