Кредит-Благословение или добровольное рабство?

Тарас написал(а):

Наблюдал даже такое,что на служении агитировали брать кредиты,чё-то я через это-откровение не какого не получил ,а по прошествии времени только разочарование людей увидел.

случайно не Lion Capitol?
знал людей верующих которык повелись на сыр в мышеловке Амроди, отвезли в Москву 10 тысяч долларов для легкой наживы, в результате остались ни счем.

Лично я брал кредит один раз в жизни, так как срочно нужно было лететь на служение далеко и один вариант был взять кредит.
Нече страшного не случилось в течкении года выплатил и все. но это исключение

Такое ощущение, что коментирующие аргументируют грешность кредита только потому, что никто из них не в состоянии был оценить свое финансовое состояние на его погашение и вместо того, чтобы взять один кредит понабрали их по несколько и теперь, ставши рабами денег, вопиют о бездуховности.
Подобное равносильно сравнивать с переевшими конфет и кричащих о грехе потребления сладкого
Взятие на себя ответственности ежемесячно выплачивать энную сумму, так как нет возможности приобрести порой необходимую вещь сразу - разве это не жизнь по средствам? Почему возможность расплатиться за диван\плиту\поездку\лечение по частям, а не долгими месяцами голодать ради покупки считается не Божьим благословением?

Кредит не благословение, а добровольное рабство. Вот мой рассказ о кредите.

Деньги и власть Царёва

Когда ты мне отдашь деньги?

Когда Петров пришёл в себя после долгой продолжительной болезни, то удивился и обрадовался одновременно, увидев перед собой доброе лицо своего давнего друга Царёва Алексея Ивановича.

---Ты,никак, пришёл проведать меня? Спасибо! Подай мне, пожалуйста, воды со стола,пить очень хочется, --- уставшим голосом попросил Василий Григорьевич друга. Алексей Иванович подал воды, посмотрел на друга и сказал: «Ну, Васёк, будешь жить! Долги-то отдавать придётся! Что ж ты так разболелся? Я за твоё лечение все деньги вложил! И не твои, а свои! Так что завтра жду! За жильё платить надо, за лечение ты теперь мне должен до конца дней своей жизни. Вот так-то, Васёк! Если бы не я, то ты помер бы!» Алексей Иванович посмотрел на свои золотые часы марки Patek Philippe, купленные за двадцать тысяч долларов, и воскликнул:«Окей! Тайм из мани! Мне пора, а то игру в гольф можно пропустить.» Он потрепал своего друга по плечу и вышел из палаты.

Василий Иванович опять погрузился в болезненное забытьё... Ему снова снился сон,который повторялся уже несколько раз на протяжении всего времени его пребывания в США: луг украинской деревни, и он с Лёшкой играет в футбол с соседскими мальчишками. Луг просторный, зелёный, а мальчишки без забот и без времени... Ему снилось, как они вместе пасли коров, и ещё много чего снилось...Он проспал целый день, а вечером к нему пришёл врач с переводчиком и сказал,что страховая компания выделила ему деньги на все необходимые лекарства и он может идти домой, где ему необходим отдых и постельный режим хотя бы одну неделю.

--- Доктор, а я могу завтра работать? Моя работа лёгкая,я работаю бесплатно на строительном объекте ... --- начал было спрашивать через переводчика Василий Григорьевич,но доктор очень резко его прервал: «Вы что! Никакой работы! Тем более на стройке! Физический труд вам противопоказан ещё месяц!» Петров не смел возразить доктору, он горько усмехнулся, молча согласился с врачом и позвонил жене, предупредив её о предстоящей выписке....

Но утром следующего дня, когда Любовь Игнатьевна собралась ехать в больницу, Царёв не позволил ей ехать за мужем, приказав работать на очередном объекте, почти силой забрал у Любы вещи, приготовленные ею для мужа, и поехал за Петровым Василием Григорьевичем. Из больницы он привёз друга на стройку.

--- Не забывай, что ты должен мне, --- время от времени повторял Царёв, --- и думай о том, когда ты мне отдашь деньги.

С трудом волоча прооперированную ногу, Петров проработал до самой глубокой ночи, не увидев ни жены, ни детей. В 10 вечера приехал автобус, водитель которого развозил рабочих по домам.

Было уже далеко за полночь, когда Василий Иванович добрался до своего дома, который встретил его тёмными окнами и безмолвием. Когда он зашёл в дом и зажёг свет, то увидел, что на столе стояла остывшая еда, но Петрову совсем не хотелось кушать.Он прошёлся по комнатам. Дети спали. Жена, изнемогшая от тяжёлого труда, спала в одежде на диване в одной из детских. Василий Григорьевич перебинтовал больную ногу и провалился в сон. Ночью ему опять стало плохо. Его разбудила жена:«Васенька, Васенька.... да что же это такое? Как же мы жить-то будем? Чем платить за жильё? Что кушать будем? Ты совсем плох.» Опять температура подскочила. Он выпил жаропонижающие и обезболивающие. Утром не смог подняться на работу. Царёв был возмущен отсутствием своего друга на работе. В тот день он собирался в Швейцарию на очередной отдых (летом он проводил много времени вне города с семьёй на отдыхе). Билеты были на вечер. Он приказал своей жене собрать вещи в дорогу и опять отправился к другу.

Петров проснулся от резкого стука в дверь. Он встал. Нога не слушалась вообще. С трудом, на костылях, он подошёл к двери, открыл её.

---Здравствуй! Я помню, я должен тебе деньги, --- с ухмылкой сказал он Алексею Ивановичу, слабо пожимая крепкую руку друга, ---- разве я тебя когда-нибудь за30 лет нашей дружбы подводил?

---Да ладно. Дело не в деньгах... Думай о том, когда ты отдашь мне свой долг, и выздоравливай поскорее.... -- с этими словами он достал калькулятор из своего ежедневника. Умножая, пересчитывая, он продолжил: --- Ну что, Васёк? Я тебе даю неделю поваляться, отдохнуть и выздороветь. Это будет стоить тебе 840 долларов.

--- Как 840??!! Я же зарабатываю 5 долларов в час, 50долларов в день, и за семь дней я буду должен тебе не 840, а 350! —возразил Василий.

- Ты зарабатываешь 350, а я теряю 840! И не будь неблагодарным! Разве не я тебе дал жильё и помог устроиться здесь?Живёшь, как король, так и плати, будь добр! Или, может, хочешь на другую работу пойти? Только не забывай, что ты языка не знаешь и ты здесь никто без меня! Кто ещё так живёт из эмигрантов,как ты? -- громко возмутился Алексей Иванович.

--Да уж... Так, как я, никто здесь не живёт... ---грустно вздохнул Петров. - Лёшь, неужели и правда мы с тобой друзьями были?Кусок хлеба делили пополам? Неужели это правда было? Что же с тобой случилось здесь?

--Ой, ладно, Васёк, не начинай! Богатыми все хотят быть!Не только я. Давай без этих вот сентиментальностей. И ты разбогатеешь, не волнуйся! Главное выздоравливай. Тут я продукты принёс. Мы такое не едим, всё просроченное, но их можно кушать. Всё, пока, я пошёл! – Царёв посмотрел на свои золотые часы, улыбнулся им и вышел из дома Петрова, но перед тем, как сесть в машину, он ещё раз крикнул: «Василий Григорьевич! Когда ты мне отдашь деньги?» Затем он весело и громко рассмеялся, сел за руль, захлопнул двери своего джипа, громко посигналил и уехал. Петров стоял у окна, пока чёрный Lexus не скрылся за поворотом.

Друзья.

Петров и Царёв были давними друзьями. Вместе пасли коров, вместе служили в армии и даже женились в один год. Семья Царёвых жила на грани нищеты. Часто в доме не было еды, и дети настолько голодали, что украдкой от людей ели бурьян, травы, даже воровали еду из магазинов или у товарищей. Соседи недолюбливали детей из семьи Царёвых. Родители Царёва Алексея выпивали, о детях не заботились, не работали.У Алексея Ивановича было 5 братьев и 4 сестры. А ещё ему дали обидную кличку «царёк-пузырёк». Часто он шёл по деревне, и дети вдогонку дразнили его: «царёк,лексеёк, пузырёк, в штанишках свистит ветерок!» В отличие от Царёва Петров жил в небольшой семье. И хотя его родители жили небогато, бедными они не были.Родители Василия Григорьевича жили благополучно, но скромно. Жили на одну зарплату. Огородамии хозяйством занимались умеренно, хозяйство иногда было в запустении, пока неподросли дети. У Василия Григорьевича было 2 сестры и один брат. В семье Василий был старшим. Он был человеком, который любил усердно работать, даже в выходные дни, потому что обладал очень редким качеством характера: в любом труде он находил удовольствие и без работы просто жить не мог. В семье этим пользовались часто. Проходящие мимо дома Петровых часто слышали: «Вася! Пора коров доить! Вася! Почему так медленно? Ты уже должен был давным-давно убрать двор! Шевелись быстрее.» Вася всегда соглашался молча делать то, о чём его просили, и всегда извинялся, если что-то не успевал...

Однажды Алексей пришел к Василию весь в крови и в синяках утром, когда Вася работал на поле один, окучивая картофель в своём огороде, и рассказал, что поздно вечером пьяные родители его выгнали из дому. Он долго бродил по деревне и наткнулся на пьяных подростков, которые так избили его, что он потерял сознание и не смог идти. Так пролежал он в кустах почти всю ночь и с трудом добрался до поля, чтобы попросить у Васи помощи. Петров тут же прервал всю свою работу в поле, быстро помчался домой и рассказал о случившемся своему отцу. Отец Василия отвёз Алексея в больницу. Целый месяц Алексей пролежал в больнице с несколькими переломами рёбер, костей на правой руке и на левой ноге. Царёв очень болезненно перенёс происходящее. Петров посещал своего друга во время болезни почти каждый вечер.Однажды, когда Петров пришёл к Царёву в очередной раз, чтобы проведать его, тот сказал ему: «Запомни, Вася! Я из этой дыры уеду! И тебя увезу! Мы будем такими богатыми, что нам будут все завидовать! Все, не только из нашей, но и из соседних деревень!»

-- Да ладно,- ответил тогда Петров, - и у нас, если старательно работать, тоже можно стать богатым. Я бы не хотел никуда отсюда уезжать. На всей земле нет такой плодовитой почвы, как на нашей Украине! И зачем тебе богатство? Только чтобы похвастаться перед несколькими придурками, которые недостойны даже нашего «здравствуй»?

-- Эх,Васёк, Васёк, добрая душа! Никогда не забуду того, что ты для меня сделал.

Вскоре Царёв выздоровел, и даже маленького шрама не осталось на его теле от полученных травм. До 18 лет он вместе с Петровым работал трактористом на ферме, в 18 лет оба были призваны на службу в армию,после армии женились, и закрутила-завертела жизнь друзей разными тропами.Петров был тружеником, работал много, чтобы обеспечивать свою семью и помогать семье своих родителей.Его жена Люба родила ему десять прекрасных детей. Семья была дружной и трудолюбивой. Василий Григорьевич оказался способным человеком и успешно зарабатывал деньги не только благодаря работе тракториста, но ещё и благодаря строительному делу, которое он освоил. Теперь он успешно строил дома в своей и соседних деревнях. Он работал с самого утра до позднего вечера, его жена с детьми вели успешно домашнее хозяйство, семья жила в просторном доме, ни в чём не нуждаясь, и они были счастливы. По воскресеньям ходили в церковь.

Алексей Иванович и Лилия Сергеевна Царёвы были целеустремлёнными людьми. Их цель была стать богатыми,при этом ничего не делая. Они предприняли несколько попыток продажи некоторой продукции одного сетевого маркетинга, но в своей деревне им не удалось достичь успеха, и тогда они переехали в город, где обманным путём в течение нескольких лет заработали немало денег на доверии людей, а когда все доверчивые люди того города раскупили их продукцию, его жена каким-то образом раздобыла визы в США,они продали дом, который был им подарен родителями жены, и уехали на постоянное место жительства в США.

Петровы и Царёвы дружили семьями. Пока Царёвы жили на Украине, они часто приезжали в гости к Петровым погостить. На праздники, а иногда и по выходным приезжали в деревню, в которой жили Петровы, останавливаясь у них погостить. Любовь Игнатьевна Петрова была очень гостеприимной женщиной. Она с удовольствием готовила еду на две семьи вместе со своими детьми, потом до ночи убирала дом после гостей и с нетерпением ждала их опять в гости. Василий Григорьевич нежалел для друга ничего. Он считал Царёва умным и продвинутым человеком, с интересом слушал не совсем понятные ему идеи сетевого маркетинга и покупал,иногда даже за последние деньги, продукцию высшего, как ему казалось, качества у своего друга. А когда Царёвы отбыли в США на постоянное место жительства, то продолжали поддерживать связь через общение по телефону и переписку. После того,как Царёв уехал, в жизни Василия Григорьевича ничего не изменилось. Сразу после отбытия Царёвых в США по выходным он чувствовал себя одиноко без своего друга,но Люба, жена Петрова, не давала ему скучать. Она старалась каждые выходные приглашать людей из церкви на обед. Позже Василий со своей семьёй был вовлечён в церковную работу и привык жить без Царёва. Василий был рад тому, что у него было в жизни всё хорошо: дом, работа,семья и благотворительная деятельность в церковной общине. Постепенно он научился радоваться и общению с другом на расстоянии, надеясь на непременную встречу в будущем.

Когда Царёв прибыл в США, то почувствовал себя словно рыба, которая умирала от засухи, но попала наконец не в большой аквариум, а в огромный океан. Быстро он обнаружил, что можно было легко заработать деньги на нуждах приезжающих эммигрантов из России или из Украины. Не прошло и года, как он жил в своём собственном доме, купленным на деньги приехавших и приезжающих. Делалось всё просто: приезжающим Царёв объяснял, что без пособий Велфера им не прожить, а на Велфере учитывается каждая копейка, и совершенно невыгодно, чтобы социальные работники знали о существовании наличных денег у приезжих, потому что если они узнают, то отнимут все деньги у новоприбывших и пособий на устройство жизни не дадут.Люди, приезжающие из стран, в которых всегда всё личное отбиралось, по-прежнему боялись потерять заработанное и поэтому верили всему, что говорил Царёв. Царёв предлагал свою помощь: свой банковский счёт, который он пополнял деньгами, заработанные «тяжёлым трудом» -- лёгкой нелегальной работой, а также деньги,которые привозили с собой люди, прибывшие в США на ПМЖ. Когда же приехавшие были лишены всех своих денег и получали государственные пособия для помощи начинающим жизнь в новой стране, он их за наличные деньги устраивал на работу за 3 доллара в час, получая за каждого работника по 4 доллара в час. Работодатели даже и не подозревали, что 7 долларов в час не получает никто из тех, кто тяжело работал на стройке, потому что все расчёты шли через Царёва (формально работающего строителем), который обеспечивал работодателей дешёвой рабочей силой за наличные деньги. Работодатели отдавали заработанную плату Царёву, который выступал в роли переводчика, близкого друга и любимого бригадира работающих, объясняя всем работодателям, что никто из его друзей не понимает по-английски, что друзья нуждаются в помощи и он им добровольно помогает в дополнение к нелёгкой работе. Алексей Иванович заботилсяо своём благе и о благе своей семьи. Доходы тогда не проверялись тщательно,потому что официально Алексей Иванович работал на стройке, налоги платил вовремя и даже официально зарплату получал... за работу на стройке, которая всегда выполнялась вовремя руками доверчивых и не знающих законов эмигрантов. Всем было хорошо, если не заглядывать в души некоторых приезжих, которые обнаруживали обман лишь тогда, когда были втянуты в долговую яму. Но были и счастливчики, которые и не подозревали, что живут рабами в свободной стране, работая за копейки.

Итак, Алексей Иванович очень быстро приобрёл имя бизнесмена среди приезжих. Он купил 8 домов за три года,приобрёл дорогие машины, оделся сам и одел жену в одежду из самых лучших магазинов того штата, в котором он жил. Каждый дом он покупал за очень низкую цену. Затем знакомился с вновь прибывшими в США, предлагал свою помощь по устройству на ВЕЛФЕР. Лилия Сергеевна нанимала за 1доллар в час стареньких бабушек-поварих, которые с удовольствием готовили вкусные украинские блюда для приезжих. Только никто никогда этих бабушек не видел в доме у Царёвых. Приезжие восхищались гостеприимством Алексея Ивановича и Лилии Сергеевны. Несколько дней Алексей Иванович рассказывал вновь прибывшим на ПМЖ о трудностях американской жизни, о том, как тяжело устроиться здесь славянам, о том, что американцы очень не любят славян, пренебрежительно их называя «рашен». Затем он уговаривал не отчаиваться своих земляков, устраивал их на работу на стройку, где нужно было работать нелегально, помогал с устройством всех необходимых документов на жизнь и жильё в очередном доме, за который нужно было бы заплатить наперед столько денег, сколько было у семьи на момент её прибытия в США. А когда семья отдавала все деньги до копейки в руки Царёва, он «вдруг» вспоминал, что семье нужна хотя бы одна машина, и предлагал продать «недорого» за 2000 свою, забывая при этом упомянуть, что машина давно стоит 200 долларов. Но сыновья красили очередную машину и создавали видимость хорошей исправной машины даже тогда, когда её давно уже нужно было бы сдать на свалку... В документах указывалось, что машина куплена за 200 долларов, чтобы не лишиться пособий с Велфера... А за машину человеку предлагалось отрабатывать на стройке... нелегально. Кроме того,семья была обязана сделать ремонт за свои деньги и жить в доме до тех пор, пока не будут оплачены все долги Алексею Ивановичу... Вскоре Царёв приобрёл большую власть в том маленьком городе, где он жил. Он стал уважаемым человеком в церкви: если нужно было пожертвовать сумму денег на громкое известное дело, он важно выходил к кафедре и говорил: «Господь положил мне на сердце пожертвовать 9 (а иногда и больше)тысяч долларов на этот проект». После служения он подходил к пастору и просил бумагу о том, что эта сумма проведена через счёт церкви или миссии. Потом в бланках для оплаты налогов указывалось, что сумма пожертвована на благотворительность,и налогов нужно было платить меньше, причем настолько, что пожертвования денег в данном случае можно было считать не благотворительностью, а выгодным вложением. В церкви люди восхищались жертвенностью Царёва. Не было ни одного человека, который бы не знал о Царёве,о том, какой это добродетельный человек и как он помогает эмигрантам обустроиться в США . Эмигранты, живущие в том городе, которые обнаруживали себя в яме, имели удивительное свойство бояться сказать правду хотя бы самому себе, и уж тем более никто не решался говорить что-то против доброты Алексея Ивановича.

Царёв часто вспоминал Петрова. Особенно тогда, когда не хватало рабочих рук на стройке или долго стояла машина, готовая на продажу в гараже без покупателя.Тогда он садился и писал письма Василию о красивой жизни в США, о том, как легко зарабатываются деньги, но больше всего он писал о том, как ему не хватает друга в этой чужой для него стране и как он соскучился по Украине... Когда Петров получал эти письма, он готов был сорваться и приехать сразу же в США,чтобы поддержать своего друга.... И так, может быть, и продолжалось бы, если бы не случай, который и заставил Царёва принять решительные меры по ускорению прибытия своего лучшего друга в США.

Был куплен новый дом для того, чтобы сдать в рент новоприбывшей семье из России. Дом нуждался в ремонте. И машина стояла в гараже, «очень нужная» для новоприбывших эмигрантов. Старенькая, поломанная, но хорошо выкрашенная для продажи, а также отремонтированная так, чтобы не было видно неискушённым глазам опасностей этой незатейливой покупки. А человек, приехавший из России, всего боялся ещё там, где жил до приезда на постоянное жительство в США. Бояться его научило КГБ, а потом спецслужбы России. Виктор Иванович Васильев так всего боялся, что тайно от всех овладел почти в совершенстве английским и немецким,работая простым рабочим на стройке. В США он выехал по приглашению матери, которая чудом выехала в США ещё в восьмидесятые годы. Но рано овдовевшая, живя без единственного сына, она была настолько бедна, что предупредила сына, что не сможет помочь ему с обустройством в США, и познакомила его с Царёвым Алексеем Ивановичем. Васильев превосходно владел английским, но никому, даже жене, обэтом не говорил. Он проработал на стройке всю жизнь, оставшись рано без отца и без матери, которая, желая помочь сыну и внукам, покинула страну. Но сыну долгое время не давали разрешение уехать. По некоторым причинам работникам КГБ, а потом и работникам спецслужб России доставляло удовольствие издеваться над сыном «изменницы Родины» в то время, когда слово «свобода» скрывало тщательно в тени все чёрные «незавершённые» дела, которые старательно дорабатывались уже в 90-е годы прошлого и в начале 21-го века. Васильев очень хотел уехать из России. Ради этого он даже стал активным работником одной хорошей баптисткой организации, но затем так увлёкся, что полностью изменил своё мировоззрение и стал настоящим искренним христианином. Однако, даже будучи христианином, он всегда хранил в тайне навыки владения английским языком. А ещё он хорошо разбирался в машинах. И перед тем, как встретиться с Царёвым,Васильев втайне от матери встретился с пастором американской церкви, который пообещал ему помочь и предоставить дом всей семье Васильева. Виктор сказал, что обдумает это предложение. А когда он встретился с Царёвым, то ему всё показалось заманчивым, и он попросил показать дом, машину и работу. Дом,который предоставил Царёв, резко отличался от того, который был предложен американским пастором. Дом Царёва нужно было ремонтировать, да ещё и деньги за него платить; американский пастор извинялся за неубранный дом и попросил три дня, чтобы убрать дом и поменять пол перед тем, как семья вселится в него. В машине, предложенной Царёвым, Виктор Иванович сразу обнаружил некоторые скрываемые поломки. А когда он попал на работу, где Царёв на своём ломаном английском объяснял своему начальнику, что опять привёл на работу «дешёвого», но очень способного русского, который будет работать с утра до ночи за 7 долларов в час, то понял,что от Царёва можно ждать только вред. Особенно возмутила Васильева фраза,сказанная Царёвым после разговора со своим начальником: «Видишь, он рад тебе и платить тебе будет аж 4 доллара в час! Ну кому ещё из эмигрантов так везёт, как тебе?» Васильев очень испугался. Так испугался, что поблагодарил Царёва, а когда пришёл домой, то сказал матери, чтобы она срочно сменила номер телефона и никогда больше не встречалась с Царёвым, потому что он один из бывших работников КГБ, который шпионит за ними! Васильев и его мать привыкли не доверять людям и всех, кто им не нравился или казался подозрительным,называли бывшими работниками КГБ.

Когда Царёв понял, что потерял Васильева безвозвратно, а бурная волна эмиграции уже подошла к концу и никто не сможет ему помочь в оплате нового дома, то в отчаянии купил билет на самолёт до Украины, где в аэропорте встречал его самый близкий друг, Петров Василий Григорьевич, который готов был пожертвовать всем ради дружбы с Царёвым, что Алексей хорошо знал и о чём отлично помнил. Никто никогда не узнает, как Царёв уговорил Петрова продать дом и имущество (не без помощи Царёва) и променять спокойную размеренную жизнь на Украине на сумасшедшую гонку за достатком или за прожиточным минимумом в далёкой неизвестной стране...

Долговая яма.

-- Папа, папа, плоснись! Наша машина сломалась. Пап, а ты знаешь из нашей машины сначала хотели сделать две машины, но дядя Лёша её свалил и нам её подалил, это мне Гриша сказал, он уже пловелил. Четно, мозес посмотлеть!

Василий проснулся. У изголовья его кровати стоял четырёхлетний сын, Женя, рассказывая очередную новость семьи, немножко по-детски картавя.

-- Да ладно тебе! Тебе-то откуда знать? - Проснувшись, потягиваясь и улыбаясь, спросил Василий своего младшего сынишку.

-- Плавда! Мне Глиша показывал, я сам видел. Не велишь? Ну тогда сам иди и пловель!

Машина действительно оказалась поломанной... «Я тебе её продаю по дешёвке, она самая лучшая. Ты же мой друг! Я тебе бесплатно её отдал бы, но очень нужна эта тысяча долларов, чтобы детей повезти на отдых,» --звучали в душе Василия слова Царёва.Машина, разломанная на две части и сваренная, словно символизировала поломанное доверие во взаимоотношениях Царёва и Петрова.

-- Гриша, - окликнул он старшего сына, - вывози машину на джонку. На ней опасно ездить, можно разбиться. Ремонту не подлежит...

Машину вывезли. Единственную машину.

Петров был человеком очень добрым и не любил конфликтовать. Семья оставалась без средств. Он болел, все заработанные деньги уходили на оплату долга Царёва.Советоваться ни с кем ему не хотелось: не мог он предать друга. Семью обеспечить тоже не мог. Несколько месяцев бабушка из соседнего квартирного комплекса звонила ему каждый вторник, чтобы принести продукты для семьи,бесплатно. Продукты предназначались для бомжей, инвалидов и тех, кто был не в состоянии себя обеспечить. Чувствуя себя одновременно и бомжом, и инвалидом,Василий был очень подавлен.

- Папа, - окликнул Гриша, старший сын,- я вывез машину.

Гриша подошёл и сел на старый потрёпанный диван рядом с отцом.

-- Да ладно, пап! Куплю я тебе новую машину. Я заработал деньги....

-- Ага, спасибо, - думая о своём,машинально ответил Василий сыну.

- Но только не у дяди Лёши.Ладно? - сказал Гриша.

Сломалась машина, сломалась дружба, денег катастрофически не хватало даже отдавать долги каждый месяц. На Украину невозможно было вернуться, потому что дом был продан,да и для детей были очень большие перспективы для жизни в США...

Петров так и не смог восстановиться после травмы. До конца своих дней он не мог работать и денежными пособиями, которые он получал, как субсидию по нетрудоспособности, он продолжал выплачивать Царёву до конца дней своей жизни.

А Царёв продолжал процветать. Ему уже не нужны эмигранты новые. Таких «друзей», как Петров, у него всего лишь 10 человек. Он с удовольствием хвастается успехом,поучая свысока, как нужно его добиваться в американской жизни, и никто даже не подумает о том, каким путём заработал их Алексей Царёв, и те, кто знает его,восхищаются им, считая его хорошим, добрым и отзывчивым человеком.


www.invictory.org/library/post-7155-stories.html

Марина написал(а):

Такое ощущение, что коментирующие аргументируют грешность кредита только потому, что никто из них не в состоянии был оценить свое финансовое состояние на его погашение и вместо того, чтобы взять один кредит понабрали их по несколько и теперь, ставши рабами денег, вопиют о бездуховности.
Подобное равносильно сравнивать с переевшими конфет и кричащих о грехе потребления сладкого
Взятие на себя ответственности ежемесячно выплачивать энную сумму, так как нет возможности приобрести порой необходимую вещь сразу - разве это не жизнь по средствам? Почему возможность расплатиться за диван\плиту\поездку\лечение по частям, а не долгими месяцами голодать ради покупки считается не Божьим благословением?

Марина,ну это разные вещи.Например,покупки можно делать в расстрочку,когда сумму распределяют на несколько месяцев,смотря что ты покупаешь,плита или диван не так уж и дорого.А вот взять кредит на большую сумму,это уже совсем другое дело.Бывает так,что сегодня ты располагаешь большими финансами,а через месяц осталась без работы.Кредиты с большими суммами подразумевают под собой долгие годы рабства.

Думаю все-таки рабство, и пожалуй ярмо с неверными, писание однозначно говорит, что нам христианам не стоит этого делать...

Геннадий написал(а):

Думаю все-таки рабство, и пожалуй ярмо с неверными, писание однозначно говорит, что нам христианам не стоит этого делать...

Но иногда другого выхода не находишь видно веры маловато...

А есть еще контора под названием ЖКХ,которая всех делает рабами поневоле,постоянно повышая плату за услуги и не предоставляя этих самых услуг! Даже если человек не должен банку,то он все время должен ЖКХ,начальники которого разъезжают на хороших иномарках,купленных на отнятые у народа деньги!Не платите банку,зато платите им и чем ваше положение лучше положения любого другого должника? Кредит еще можно выплатить,а этим ненасытным утробам все мало и ощущение должника пожизненное!И вся страна так живет.Очень много людей не платят только потому,что не могут свести концы с концами.Вся эта дьявольская система как раз на рабстве и построена!Одно только успокаивает,что уже не долго осталось и Господь заберет нас к себе! Если бы не Божьи обетования,то лучше и не родиться вовсе,т.к.дух этого мира делает все,чтобы погубить человечество,но Господь соберет своих детей и посрамит этого человекоубийцу!

Из Писания ясно одно-Книга Притчи > Глава 22 > Стих 7:
.... должник делается рабом заимодавца.